Сабит Оруджев: человек команды
Текст: Елена Голованова
Сабит Оруджев стал министром газовой промышленности СССР в 60 лет. Но главные свершения его жизни – от континентального шельфа до освоения Уренгойского месторождения – были впереди. О его официальной карьере написано немало, мы же расскажем о Сабите Атаевиче со слов человека, который знал его ближе всех.
Геологи среди всех инженеров и нефтяников – самые свободомыслящие люди, – рассказывает внучка Оруджева Сабина. – У них наиболее развито воображение, им свойственен авантюрный дух, ведь они всю жизнь в экспедициях, все на равных. Дедушка с молодости занимался геологоразведочной деятельностью, он привык к этому демократизму и таким был и в семье: я с детства могла высказать свое мнение во взрослой компании, пусть часто и не к месту. Дедушка был человеком команды, и меня тоже воспринимали как члена экипажа».
В те годы Оруджев нечасто бывал дома – два-три дня в неделю обязательно проводил в командировках, уезжал то в Сургут, то в Тюмень. Часто приходилось летать во Вьетнам, Индию, Венесуэлу, где были партнерские проекты, связанные с новыми шельфовыми разработками. Но к выходным неизменно возвращался домой, если получалось – с подарками внучке (однажды из Вьетнама привез ей огромного белого какаду в голубой клетке-пагоде). «Он часто помогал мне с уроками, особенно с черчением. А однажды нам задали написать сочинение про какую-либо отрасль промышленности, и я с его слов писала про газодобычу. Дедушка очень гордился своей работой и любил рассказывать о молодой тогда газовой отрасли».
Гордиться было чем. Сабит Оруджев еще очень молодым человеком выбрал дело своей жизни, совершенно новое, перспективное и, главное, нужное, и посвятил ему всю свою жизнь. Он родился в Баку в 1912 году. Уже давно гремел нефтяной бум, мощные махины нефтеперерабатывающих заводов «черного города» будоражили воображение, бакинские мальчишки мечтали быть похожими на инженеров, которых вечерами встречали в городе. И Оруджев пошел учиться в Азербайджанский индустриальный университет. Он окончил его в 1936 году с отличием, и начался его путь нефтепромысловика: «Орджоникидзенефть», «Азнефтекомбинат», «Азнефть», «Главзападнефтедобыча», «Краснодарнефть»...
Геологи среди всех инженеров и нефтяников – самые свободомыслящие люди, – рассказывает внучка Оруджева Сабина. – У них наиболее развито воображение, им свойственен авантюрный дух, ведь они всю жизнь в экспедициях, все на равных. Дедушка с молодости занимался геологоразведочной деятельностью, он привык к этому демократизму и таким был и в семье: я с детства могла высказать свое мнение во взрослой компании, пусть часто и не к месту. Дедушка был человеком команды, и меня тоже воспринимали как члена экипажа».
В те годы Оруджев нечасто бывал дома – два-три дня в неделю обязательно проводил в командировках, уезжал то в Сургут, то в Тюмень. Часто приходилось летать во Вьетнам, Индию, Венесуэлу, где были партнерские проекты, связанные с новыми шельфовыми разработками. Но к выходным неизменно возвращался домой, если получалось – с подарками внучке (однажды из Вьетнама привез ей огромного белого какаду в голубой клетке-пагоде). «Он часто помогал мне с уроками, особенно с черчением. А однажды нам задали написать сочинение про какую-либо отрасль промышленности, и я с его слов писала про газодобычу. Дедушка очень гордился своей работой и любил рассказывать о молодой тогда газовой отрасли».
Гордиться было чем. Сабит Оруджев еще очень молодым человеком выбрал дело своей жизни, совершенно новое, перспективное и, главное, нужное, и посвятил ему всю свою жизнь. Он родился в Баку в 1912 году. Уже давно гремел нефтяной бум, мощные махины нефтеперерабатывающих заводов «черного города» будоражили воображение, бакинские мальчишки мечтали быть похожими на инженеров, которых вечерами встречали в городе. И Оруджев пошел учиться в Азербайджанский индустриальный университет. Он окончил его в 1936 году с отличием, и начался его путь нефтепромысловика: «Орджоникидзенефть», «Азнефтекомбинат», «Азнефть», «Главзападнефтедобыча», «Краснодарнефть»...
«В отрасли работало чуть не семь миллионов человек, и у дедушки было ощущение ответственности за всех»
С. А. Оруджев, В. Э. Дымшиц и В. И. Ярмуш
Спустя шесть лет после окончания университета Сабит Оруджев защитил диссертацию «Освоение глубоких нефтяных скважин аэризацией», выпустил книгу на эту тему, затем еще одну – про метод поддержания давления на опыте промысла Широкая Балка. Оруджев не пошел воевать – он был нужен стране в качестве нефтяника, и на своем месте он совершал настоящие подвиги. Друзья вспоминали, например, как в 1942-м, когда фашисты подступали к Баку, загорелся газовый фонтан. Это было опасно уже потому, что он мог стать ориентиром для бомбардировок – нефтяные месторождения находились в пределах досягаемости немецкой авиации. Инженер Оруджев вместе с рабочими отправился на буровую тушить пожар.
А в конце 1940-х в его жизнь пришло море. Бакинские нефтяники начали осваивать акваторию Каспия, Сабит Атаевич был назначен начальником «Главморнефти». Благодаря многим его новаторским идеям (в частности, конструкции глубоководного крупноблочного основания морских буровых, по которым он позднее защитил докторскую диссертацию) разработка нового морского месторождения Нефтяные Камни к середине 1950-х давала республике почти половину нефти. Оруджева перевели в Москву, назначили заместителем министра нефтяной промышленности, но спустя два года министерство было расформировано – и он вернулся в Баку, на высокие руководящие должности вплоть до заместителя председателя Совета министров Азербайджанской ССР.
«Для тех времен он был необычайно открытым человеком, наверное, поэтому люди к нему так тянулись»
А в конце 1940-х в его жизнь пришло море. Бакинские нефтяники начали осваивать акваторию Каспия, Сабит Атаевич был назначен начальником «Главморнефти». Благодаря многим его новаторским идеям (в частности, конструкции глубоководного крупноблочного основания морских буровых, по которым он позднее защитил докторскую диссертацию) разработка нового морского месторождения Нефтяные Камни к середине 1950-х давала республике почти половину нефти. Оруджева перевели в Москву, назначили заместителем министра нефтяной промышленности, но спустя два года министерство было расформировано – и он вернулся в Баку, на высокие руководящие должности вплоть до заместителя председателя Совета министров Азербайджанской ССР.
«Для тех времен он был необычайно открытым человеком, наверное, поэтому люди к нему так тянулись»
Без слов на ветер
«Я помню, как однажды произошла трагедия, – вспоминает Сабина Оруджева. – В Туркмении на газопроводе подорвались дети, целый класс. Они собирали хлопок в поле и то ли что-то рыли, то ли костер развели – в общем, труба оказалась повреждена и случился взрыв. Я помню, как дедушка рассказывал об этом. И как он полетел туда, не испугался встретиться с родителями лицом к лицу, принести им соболезнования. Его никто не принуждал, но он поехал, и это, на мой взгляд, его очень характеризует».
О том, каким человеком был Сабит Оруджев, вспоминают все, кому довелось с ним работать. В 1972 году он пришел в Министерство газовой промышленности – в его ведение перешли добыча, переработка, транспортировка и хранение газа. Газ был окончательно отделен от нефти, и система, за несколько лет выстроенная Сабитом Атаевичем и его соратниками, оказалась настолько эффективной, что кормила страну в течение многих лет. Речь не только о технической базе, новых способах бурения газовых скважин (за первые восемь лет его министерства объем буровых работ увеличился больше чем в десять раз), не только о проложенных газопроводах, разветвленная сеть которых провела газ во все регионы страны, и о контрактах, обеспечивших стране в обмен на поставки газа валюту и строительное оборудование. Оруджеву удалось создать в Министерстве газовой промышленности уникальный коллектив специалистов в области химии, геологоразведки, инженерии, переработки полезных ископаемых. Он собрал лучших со всей страны и сплотил их в единый коллектив – в «Газпроме» говорят, что костяк руководства газового министерства оставался практически без изменений на протяжении 17 лет. Профессия нефтяника стала одной из самых престижных.
«Советский Союз катился к закату, начинались времена застоя, а газовая отрасль процветала, – рассказывает Сабина. – Работа была напряженная, сложная, специалисты очень высокого класса. Один из принципов, которые использовал Сабит Атаевич, – чтобы система не была унитарной, застывшей: существовали премии, всевозможные способы продвижения сотрудников. В газовой отрасли, кстати, работали люди многих национальностей – там совершенно не боялись продвигать людей с «пятым пунктом». В общем, люди жили хорошо, сытно и счастливо, как будто в отдельном государстве. В системе работало чуть не семь миллионов человек, и у дедушки было ощущение ответственности за всех».
Когда внучке исполнилось 15 лет, дедушка устроил ее на летнюю практику в машбюро министерства, и там Сабина увидела, как относятся к нему подчиненные и коллеги. Она и сама больше всего на свете боялась опоздать на работу после обеденного перерыва, опасаясь встречи в коридоре. Ей рассказывали, что некоторые, будучи вызванными «на ковер», падали в обморок перед его кабинетом – Сабит Атаевич умел строго спросить с виновных. Но при этом редкого начальника вспоминают такими добрыми словами: он был не только строгим и жестким руководителем, но и невероятно харизматичным, душевно щедрым, умел с каждым находить общий язык и все вопросы, даже неприятные, предпочитал решать сам.
«Для тех времен он был необычайно открытым человеком, наверное, поэтому люди к нему так тянулись. У него был очень широкий круг друзей, в судьбе которых он принимал участие, потому что действительно был неравнодушен к людям. Я помню, дед очень любил рыбалку и, когда летом мы выезжали в санаторий, всегда ловил рыбу на всех. На заре они с друзьями уходили целой экспедицией, со специальными снастями, улов присылали на кухню ресторана, договаривались с поваром, и вечером эту рыбу предлагали всем отдыхающим. Отдыхающие радовались, а Сабит Атаевич ходил довольный – это был его любимый перформанс».
«Он верил, что рано или поздно общество будет устроено рационально и правильно»
О том, каким человеком был Сабит Оруджев, вспоминают все, кому довелось с ним работать. В 1972 году он пришел в Министерство газовой промышленности – в его ведение перешли добыча, переработка, транспортировка и хранение газа. Газ был окончательно отделен от нефти, и система, за несколько лет выстроенная Сабитом Атаевичем и его соратниками, оказалась настолько эффективной, что кормила страну в течение многих лет. Речь не только о технической базе, новых способах бурения газовых скважин (за первые восемь лет его министерства объем буровых работ увеличился больше чем в десять раз), не только о проложенных газопроводах, разветвленная сеть которых провела газ во все регионы страны, и о контрактах, обеспечивших стране в обмен на поставки газа валюту и строительное оборудование. Оруджеву удалось создать в Министерстве газовой промышленности уникальный коллектив специалистов в области химии, геологоразведки, инженерии, переработки полезных ископаемых. Он собрал лучших со всей страны и сплотил их в единый коллектив – в «Газпроме» говорят, что костяк руководства газового министерства оставался практически без изменений на протяжении 17 лет. Профессия нефтяника стала одной из самых престижных.
«Советский Союз катился к закату, начинались времена застоя, а газовая отрасль процветала, – рассказывает Сабина. – Работа была напряженная, сложная, специалисты очень высокого класса. Один из принципов, которые использовал Сабит Атаевич, – чтобы система не была унитарной, застывшей: существовали премии, всевозможные способы продвижения сотрудников. В газовой отрасли, кстати, работали люди многих национальностей – там совершенно не боялись продвигать людей с «пятым пунктом». В общем, люди жили хорошо, сытно и счастливо, как будто в отдельном государстве. В системе работало чуть не семь миллионов человек, и у дедушки было ощущение ответственности за всех».
Когда внучке исполнилось 15 лет, дедушка устроил ее на летнюю практику в машбюро министерства, и там Сабина увидела, как относятся к нему подчиненные и коллеги. Она и сама больше всего на свете боялась опоздать на работу после обеденного перерыва, опасаясь встречи в коридоре. Ей рассказывали, что некоторые, будучи вызванными «на ковер», падали в обморок перед его кабинетом – Сабит Атаевич умел строго спросить с виновных. Но при этом редкого начальника вспоминают такими добрыми словами: он был не только строгим и жестким руководителем, но и невероятно харизматичным, душевно щедрым, умел с каждым находить общий язык и все вопросы, даже неприятные, предпочитал решать сам.
«Для тех времен он был необычайно открытым человеком, наверное, поэтому люди к нему так тянулись. У него был очень широкий круг друзей, в судьбе которых он принимал участие, потому что действительно был неравнодушен к людям. Я помню, дед очень любил рыбалку и, когда летом мы выезжали в санаторий, всегда ловил рыбу на всех. На заре они с друзьями уходили целой экспедицией, со специальными снастями, улов присылали на кухню ресторана, договаривались с поваром, и вечером эту рыбу предлагали всем отдыхающим. Отдыхающие радовались, а Сабит Атаевич ходил довольный – это был его любимый перформанс».
«Он верил, что рано или поздно общество будет устроено рационально и правильно»
В счастливое будущее
Сабит Оруджев был министром без малого десять лет, и сложно перечислить все те масштабные реформы, которые тогда начали воплощать в жизнь и которые сделали советскую газовую отрасль самой продвинутой в мире. В те годы занялись шельфом полярных морей, создали Оренбургский газохимический комплекс, газ с тюменского севера начали подавать через Урал, чтобы оживить промышленность, а на новом газовом месторождении построили целый город – Новый Уренгой («Уренгойгазпром» и сегодня носит имя С. Оруджева). Активно начали осваивать Западную Сибирь – специалистам было очевидно, что именно этот регион хранит колоссальные запасы голубого топлива. Для быстрого освоения сибирских месторождений требовался принципиально новый подход, и он был найден. Новаторство в газодобыче присутствовало во всем – например, для тушения газовых пожаров начали применять ядерные снаряды. И конечно, министр самолично присутствовал на испытаниях новых технологий. При его участии появилось и Главное управление по разведке и разработке морских месторождений нефти и газа – морские ресурсы наконец получили должное внимание.
До своего ухода в апреле 1981 года Сабит Оруджев успел многое. «Он был счастливым, оптимистичным человеком, поэтому я была потрясена, когда узнала, что он болен, что у него развилась злокачественная опухоль, – говорит Сабина. – Считается, что это болезнь подавленных эмоций, а он был очень свободной, реализовавшейся личностью. Но, конечно, он был более глубоким, чем я, ребенок, его воспринимала. Фасад у него был оптимистичный, а что он переживал в душе, сложно себе представить. Все-таки страна распадалась, и он как человек из правительства это понимал… Когда я оканчивала школу, дедушка посоветовал заняться экономикой – ему казалось, что именно в ней будущее. Он ценил европейскую модель и с детства ориентировал меня на карьеру, на то, что стране нужны профессионалы, – верил, что рано или поздно идеология отступит и общество будет устроено рационально и правильно».
До своего ухода в апреле 1981 года Сабит Оруджев успел многое. «Он был счастливым, оптимистичным человеком, поэтому я была потрясена, когда узнала, что он болен, что у него развилась злокачественная опухоль, – говорит Сабина. – Считается, что это болезнь подавленных эмоций, а он был очень свободной, реализовавшейся личностью. Но, конечно, он был более глубоким, чем я, ребенок, его воспринимала. Фасад у него был оптимистичный, а что он переживал в душе, сложно себе представить. Все-таки страна распадалась, и он как человек из правительства это понимал… Когда я оканчивала школу, дедушка посоветовал заняться экономикой – ему казалось, что именно в ней будущее. Он ценил европейскую модель и с детства ориентировал меня на карьеру, на то, что стране нужны профессионалы, – верил, что рано или поздно идеология отступит и общество будет устроено рационально и правильно».